Как зарабатывала «Датская сверхдержава»?

Кто бы мог подумать, что в XVI-XVII веках для большинства стран Европы вопрос отношения с Данией и политической ситуации в Скандинавии был ключевым для процветания и даже существования. Ведь всё, что обычно мы знаем о Дании кончается на Кальмарской унии (ударение на первый слог) и пассивном бытовании где-то в районе восточной Балтики. Ан нет! У Дании – страны с населением меньше чем полтора миллиона человек, без больших запасов каких либо полезных ресурсов и почти несуществующей армией был важнейший рычаг давления на европейские страны. И это зундские пошлины. Что такое Зунд? Обычно это слово применяется к конкретному проливу – проливу Эресунн, который соединяет Балтийское море и пролив Каттегат, откуда можно добраться до Северного моря. Эресунн – это та самая узкая полоска вода между островом Зеландия и провинцией Сконе на юге современной Швеции. Так вышло, что в XV веке обе этих территории принадлежали датской короне. И грех было не воспользоваться этим удобным проходом, чтобы грести деньги лопатой. Понятное дело, до мысли о взимании пошли с единственного нормального прохода из Балтики в Северную и Западную Европу, датчане додумались довольно рано. Однако долгое время никакой специальной торговой политики по контролю за проливами не было – все как-то до не того. Зунд был естественной точкой сложной экономической системы, что связывала Сконе и Северной Германией и все. Однако в правление датского короля Эрика Помаранского (1396-1439) всё меняется.

В 1420-х годах этот монарх решил бороться с Ганзейским союзом, чье растущее влияние начало представлять угрозу благополучию пока еще живой Кальмарской унии. Сложные взаимоотношения державы становятся причиной, по которой в 1429 году появляются более-менее постоянные таможенные пошлины, доход с которых шел напрямую королю. Именно в те годы сложились несколько основных традиций, которые станут постоянными для феномена Зундских пошлин. Важной вехой на пути формирования датского торгового господства в Балтике становится город Хельсингёр, построенный Эриком специально для взымания пошлин. Именно в этом городе, кстати, разворачивается действие "Гамлета". Далее появляется первый тариф пошлин, главной валютой которых стал английский нобль. За каждый корабль проходящие через Зунд купцы должны были платить ровно один нобль. В реальности, конечно, не у всех торговцев имелась заготовленная валюта. А потому таможенникам нужно было быть немножко банкирами, пересчитывая и продавая эти самые нобли по актуальному курсу. Но почему вообще нобль? Ответ до ужаса логичен – потому что он золотой, а все торговое золото король может забирать себе. Возможно у этой традиции ноги растут из каких-то более древних времен, но следы ее теряются в темнотье Средневековья. Продлилась она, кстати, аж до 1771 года. В XVI веке происходят важнейшие изменения в системе пошлин. Но чтобы их описать, сначала надо пояснить, что такого особенного произошло в XVI веке, что Балтийский торговый путь получил совершенно особое значение. С конца XV века начинается постепенное увеличение важности Балтийского торгового пути, по которому в Европу плывут зерно и скот. Жители Англии, Нидерландов и Франции начинают постепенно перебираться в города, меньше пахать, больше кушать и параллельно с этим стабильно умирать от эпидемий чумы. Цены растут, потребность в провианте тоже, как и масштаб войн, на обеспечение которых нужно все больше еды, питья и денег. Контрольным выстрелом становится так называемая "революция цен" – инфляция, вызванная притоком ресурсов из Нового света, из-за которой цены на продукты питания на европейском рынке росли до небес. Вот тут-то аграрные страны Восточной и Северной Европы смогли навариться как надо. Теперь Польша, Швеция, Россия или та же Дания могли постоянно продавать сельскохозяйственные продукты на Запад, поскольку спрос на еду был всегда.

А теперь представьте, что в центре торгового пути, по которому уважаемым гражданам Лондона, Брюгге и Парижа, везут зерно и мясо, стоит здоровенная таможня. То, что Зунд – это золотая жила становится понятно еще в начале XVI века. Реформой зундских пошлин одной из первых стала заниматься матушка Зигбритт – мать любовницы короля Кристиана II Дивеке, которая стала его доверенной советницей и де-факто министр_кой финансов Дании. Другое дело, что ее реформы были сведены на нет гражданской войной и свержением Кристиана II. Однако новый король – Кристиан III – займется проливами куда основательнее. Дело вот в чем. Какие бы прекрасные средневековые традиции не передавались устно старшим поколением таможенников младшему, в XVI веке уже требуется какой-нибудь письменный устав того, как собирать пошлины. Система "один нобль за корабль" не приносила нужных дивидендов в условиях инфляции, а снующие туда-сюда торговцы жаловались на нечестный сбор пошлин. Основательно вопросом устава пошлин датские чиновники задались в связи с делом Педера Хансена – таможенника, обвиненного в махинациях в свою пользу и утаивании части пошлин себе. Мужик, понятное дело, был признан винованым. Но судебное дело над ним запустило также пересмотр вообще всей системы пошлин. Отныне вместо классического нобля за корабль, пошлины брались в другой валюте – розеноблях, которые потом уступили место талерам. Размер пошлин сперва напрямую зависел от размера корабля, но позже появился абсолютно революционный принцип – "сотый пенни". Помимо пошлин за размер своего корабля, торговцы должны были оплачивать 1% от цены всех своих товаров. Это важное изменение привязывало размер пошлины непосредственно к размеру и количеству груза, которые сильно увеличились в связи с выросшей активностью торговли. Развивать идеи гибкого налогообложения продолжил уже при короле Фредерике II (1559-1588) его министр финансов Педер Оксе, который в 1657 г. ввел "lastetold" – пошлину, размер которой напрямую зависел от цены и веса товара. Вместе с этим появляется и уникальное право короля выкупить товар по заявленной цене прямо на таможне. Это было сделано, чтобы ушлые торговцы не занижали цену на свой товар в попытке уменьшить размер пошлины. "Lastetold" практически за ночь увеличил средние доходы в год от зундских пошлин с ~45 000 талеров до 132 000. К концу XVI – началу XVII веков нормальные доходы с Зунда будут составлять где-то 250 000 талеров в год. Для государств XVII века эта цифра не заоблачная сама по себе, но очень даже весомая. А когда она поступает в казну вместе с другими доходами причем регулярно – становится страшно. Во многом именно эти поступления с торговли позволили Дании XVI века работать так слаженно, как этовообще возможно для тех лет.

Дания Раннего Нового времени – это доменное государство, живущее исключительно на доходе с земли и торговли. Короли могли абсолютно спокойно жить за свой счет, не засовывая руку в государственную казну или карманы налогоплательщиков, а члены королевского совета наслаждались доходами со своей земли, не боясь, что королю внезапно резко потребуется больше налогов. Именно когда эта ситуация изменится в связи с войнами Кристиана IV – система начнет трещать по швам Зундские пошлины абсолютно изменили положение Дании в мировой политике. Если раньше это была, пусть не самая дальняя, но все же периферия Европы, то теперь от вопроса, с какой ноги сегодня встал король Дании, и захочет ли он повысить сегодня пошлины, зависело, будут ли горожане Амстердама завтра есть свежий хлеб. Бесконечные конфликты с Нидерландами, Ганзой и Швецией у Дании возникали именно на почве зундских пошлин. Так в 1565 году во время войны со Швецией Фредерик II полностью перекрыл Зунд, чтобы предотвратить поставки оружия своему противнику. Понятное дело, международный бурлеж быстро восстановил статус-кво, но урок был понятен – если Дания захочет закрыть пролив, она это сделает. Конечно всему есть предел. Во второй половине 1630-х годов король Кристиан IV (1588-1648) резко поднимает пошлины, желая исправить финансовую ситуацию в королевстве. Доходы в 250 000 талеров в год мгновенно превращаются в 400 000 (а то и 600 000), но ценой дипломатической изоляции. После этого Данию начинают постепенно воспринимать, как державу-паразита, наживающуюся исключительно на чужой торговле. В 1643 году именно тяжелая политика пошлин подтолкнула Швецию начать войну, которая закончится тяжелым поражением Дании. А в войнах середины XVII века Швеция окончательно отвоюет провинцию Сконе, которая теперь принадлежит ей до сих пор, а Нидерланды, бывшие на тот момент союзниками Дании, совершенно не будут возражать. Монополия на пошлины кончится, что не помешает Дании взимать королевское пошлины вплоть до 1857 года. Конечно, козыря в рукаве с правом перекрытия проливов уже не будет. Да и балтийская торговля к тому времени уже утихнет. Тем не менее, по самым скромным подсчетам, за все свое существование зундские пошлины принесли Дании около 86 миллионов талеров. А эта сумма, согласитесь, довольно неплохо смотрится для небольшой страны на севере Европы.

Бои за Историю